Немногие знают о геноциде греков. Но это – исторический факт, свидетельства о котором зафиксированы в архивах многих стран мира.
История репрессий против греческого населения в Турции, начавшаяся в 1453 г. с падением Византийской империи, насчитывает пятьсот лет. До начала греческой освободительной войны 1821 г. жестокие меры против мирного населения применялись в основном в карательных целях (например, подавление Пелопоннесского восстания 1770 г.). Но, по мере усиления политического и экономического кризиса в Османской империи, погромы и массовое уничтожение православных христиан приобретали всё больший масштаб и истерический характер.
Турции, до сих пор официально отрицающей сам факт геноцида, этот же день является национальным праздником, что достаточно красноречиво свидетельствует об их отношению к данному историческому факту...
Младотурецкая революция 1908 г. ввела в обиход турецкой политической элиты идеологию «пантюркизма», которая фактически является расистской доктриной, создавшей базу для тотального истребления христианских народов Турции. Сотни тысяч греков, не один век счастливо живущих на благодатных землях, были изгнаны с родных мест, зверски замучены, убиты. Голод и холод, болезни и смерть, годы скитаний и лишений - все это выпало на долю греческого народа. События тех лет по отношению к грекам подпадает под все составляющие юридической категории "геноцид" – массовое систематическое истребление мирного населения. Количество убитых и замученных исчисляется официальной цифрой в 353 тысячи человек, что больше 50% всего населения до начала казней и принудительного переселения, целью которых было не перемещение людей из одной точки в другую, а смерть в пути. При этом была прекрасная возможность сказать, что "…руки не испачканы кровью, ведь христиане сами умирали в пути!"
24 февраля 1994 года Единогласным решением Греческий парламент постановил считать 19 мая Днём Памяти геноцида малоазийских греков турками.

К началу 20 века греки составляли подавляющее большинство населения в северной (Понте) и западной (Анатолии) областях Малой Азии, а также в провинции Каппадокии; как было сказано выше, греки являлись коренными жителями этих территорий и, кроме того, не поддавались исламизации и "отуречиванию". Турецкое правительство всерьез опасалось выхода Анатолии и Понта из-под власти Турции, как это уже произошло с Грецией, Сербией и Болгарией; к тому же среди греческих подданных Турции (особенно понтийцев) было немало высокообразованной интеллигенции и успешных предпринимателей, занимавших видное положение в обществе и оказывавших значительное влияние на турецкую экономику. Поэтому "решительные меры" по искоренению греческого элемента готовились Турцией уже давно - и воплотились в жизнь после 1908 года, когда к власти пришла партия "младотурок", провозгласивших лозунг "Турция - для турок!". В сентябре 1911 года на младотурецкой конференции был открыто обсужден вопрос о уничтожении этнических (особенно христианских) меньшинств Турции, к которым в первую очередь относились греки и армяне.

"Турция решила обьявить своим христианским подданным войну на уничтожение".
Сефкер-паша, премьер-министр Турции, 1909 г. (Цитата приведена послом Германии в Турции Вангенхаймом в донесении Канцлеру Германии от 24 июня того же года)

Крестный путь понтийского народа начался в 1914 году, после вступления Турции в Первую Мировую войну на стороне Германии. Под предлогом "неблагонадежности" множество мужчин-понтийцев от 18 до 50 лет под конвоем отправили в т.н. "рабочие батальоны" ("амеле табуру") вглубь Малой Азии. Это были концентрационные лагеря, где людей заставляли трудиться в нечеловеческих условиях, практически без пищи, воды и медицинской помощи. Наказанием за малейшую провинность был немедленный расстрел. В "амеле табуру" погибли тысячи понтийских греков, а также представителей других христианских народностей.

Но, вопреки ожиданиям младотурок, репрессии не сломили греков - наоборот, они подтолкнули понтийских патриотов к решительным действиям. Многие мужчины "турецкой" части Понта ушли в горы, где организовали партизанские отряды; а среди греческой интеллигенции Кавказа (принадлежавшего почти полностью России) окончательно созрело решение о создании независимой Понтийской республики. Главными вдохновителями этой идеи были Константин Константиниди из Марселя, Василий Иоанниди и Феофилакт Феофилакту из Батуми, Иоанн Пасалиди из Сухуми, Леонид Ясониди и Филон Ктениди из Краснодара, а также митрополит Трапезундский Хрисанф и митрополит Амасийский Герман (Каравангелис). Кроме партизанского движения, надеялись и на помощь Российской империи, ведшей боевые действия против Турции как союзника Германии.

В 1916 г. в Трапезунд вступили русские войска. За несколько дней до этого турецкий губернатор Мехмет Джемаль Азми официально передал власть над городом Владыке Хрисанфу со словами: "Когда-то мы взяли Трапезунд у греков, и теперь грекам отдаем его". Когда русские войска подошли к городу, их встретил сам Владыка и жители города, с цветами. Вскоре после этого события в Трапезунде и окрестностях было провозглашено создание Понтийской республики. Казалось, вековой мечте понтийских греков о свободе суждено было сбыться.

Но затруднения на Западном фронте мешали продвижению русской армии вглубь страны, а у греческих партизан было для этого еще недостаточно сил и оружия. Поэтому, пока русские стояли в области Трапезунда, правительство младотурок жестоко расправлялось с греками подвластных им территорий, теперь уже официально обьявленных "предателями" и "союзниками русских". Bсе остававшееся в живых мужское население Понта (горожан) предполагалось физически уничтожить, а остальных - депортировать вглубь страны. Этот план не замедлили претворить в жизнь. Вот лишь несколько беспристрастных свидетельств очевидцев:

...все греческое население Синопа и округа Кастаноми подверглось выселению. "Выселение" и "уничтожение" в представлении турок одно и то же, поскольку те из греков, кто не был убит, неизбежно должны будут умереть от голода или болезней".
Германский консул в Самсуне Кухофф. Из донесения в Берлин от 16 июля 1916 г.

"26 ноября Рафет-бей сказал мне:"Мы должны покончить с греками, как покончили с армянами". (...) 28 ноября Рафет-бей сказал мне: "Сегодня я послал вглубь провинции военные отряды, с приказом убивать любого встреченного ими грека". Я всерьез опасаюсь истребления всего греческого населения и повторения событий прошлого года [т.е. резни, как это было с армянами]".
Консул Австро-Венгрии в Самсуне Квятковский. Из донесения Министру Иностранных Дел Австро-Венгерской империи от 30 ноября 1916 г.

"Бергфельд и Шеде, наши консулы в Самсуне и Керасуне, сообщают об убийствах и выселении местного населения. Пленных не берут. Деревни сжигают дотла. Семьи греческих беженцев, состоящие в основном из женщин и детей, ведут под конвоем к Севастии. Беженцы терпят огромные лишения".
Посол Германии в Турции Кульман. Из донесения Канцлеру Германии от 13 декабря 1916 г.

Понтийских греков - женщин, детей, стариков - выселяли из домов в 24 часа, не разрешая брать с собой практически ничего из имущества, выстраивали в колонны и пешком, под конвоем солдат, гнали вглубь страны. Оставленные деревни разграбляли и сжигали - нередко прямо на глазах у выселяемых. В пути с депортируемыми обращались очень жестоко: им не давали практически никакой пищи, гнали вперед без отдыха по бездорожью, под дождем и снегом, так что многие не выдерживали и умирали прямо на ходу от истощения и болезней. Конвоиры насиловали женщин и девушек, расстреливали людей за малейшую провинность, а иногда и просто без повода. Большинство депортируемых погибло в пути; но и те, кто перенес путь, оказались в ничуть не лучшем положении - они попали в настоящие "лагеря смерти". Так, в одном из таких "мест назначения", местечке Пирк, содержались депортированные греки города Триполи. Одна из выживших, писательница Татьяна Грици-Мильекс, сообщает, что из 13.000 (тринадцати тысяч) греков, отправленных в Пирк, выжили только 800 человек.

В 1917 году в России произошел октябрьский переворот, власть перешла в руки большевиков. Глава большевистской партии Ленин еще с 1916 года был союзником лидера младотурок Мустафы Кемаля; поэтому сразу же после заключения в 1918 году Брест-Литовского мира российские войска покинули Трапезунд, оставив его жителей на произвол судьбы. Турецкая армия и "четы" (бандитские шайки, неофициально поощряемые турецким правительством) хлынули в город и окрестные деревни, грабя и убивая. Cпасаясь от смерти, множество понтийских семей Восточного Понта (области Трапезунда и Карса) бежали на Кавказ.

Понтийская республика перестала существовать, но борьба за независимость, раз начавшись, уже не могла прекратиться: на Кавказе (в Ростове) местными понтийскими деятелями был создан Центральный Понтийский Совет, люди жертвовали на борьбу деньги и оружие, а из Марселя Константин Константиниди отправлял воззвания к жителям Понта и главам европейских государств.

В это время в Понтийских горах набирало силу партизанское сопротивление. Главными очагами партизанской борьбы были области Пафра, Санда и Орду; вскоре партизанские отряды появились и в Трапезунде и Карсе. Понтийские паликары (воины, джигиты) сопротивления сражались отчаянно: об их подвигах ходили легенды. Успеху партизанского движения способствовало и то, что во главе отрядов стояли талантливые и опытные военачальники - такие, как Васил-ага (Василий Анфопулос), Антон Чаушиди, Стилиан Козмиди, Эвклид Куртиди, Пандел-ага (Пантелеимон Анастасиади) и многие другие. Некоторые из них были в прошлом офицерами российской армии на Кавказе и имели большой боевой опыт; так, Васил-ага в награду за проявленную храбрость получил от императора Николая золоченую саблю. Впоследствии, уже будучи предводителем партизан, Анфопулос настолько прославился своим мужеством и военным талантом, что зачастую достаточно было одного его имени, чтобы обратить в бегство турецкий отряд.

В 1919 г. Греция вступила в войну с Турцией, чтобы поддержать партизанское движение и спасти мирное население Понта и Анатолии от уничтожения. Но поскольку у Греции не было выхода в Черное море, греческая армия вела боевые действия в основном со стороны Анатолии (Смирны); к тому же политические неурядицы и разногласия в Афинах сначали сильно задерживали, а потом и вовсе остановили греческое наступление в Малой Азии. Вместо того, чтобы открыть дорогу к свободе, 1919 год стал для понтийских греков "началом конца": именно в этом году начались новые, доселе неслыханные репрессии со стороны турок.

19 мая 1919 г. Мустафа Кемаль прибыл в Керасунд, чтобы встретиться с губернатором города Топал Османом. В ходе этой встречи Кемаль призвал Топал Османа "очистить Турцию от греков", а затем через местные турецкие газеты обратился с тем же призывом к "всему турецкому народу". Это стало сигналом к систематическому и окончательному истреблению греков Понта - фактически все они были обьявлены вне закона. А поскольку с партизанами турецкая армия справиться не могла, вся ярость турок обрушилась на тех, кто не мог сопротивляться: мирное население понтийских городов и деревень. По всему Понту начались неслыханные зверства: грабежи, убийства, изнасилования... Греков целыми семьями запирали в церквях и школах и сжигали живьем - например, в городе Пафра подобным образом были сожжены около 6.000 (шести тысяч) человек, в основном женщин и детей. Из тех жителей Пафры, кто избежал смерти в огне, примерно 90% (порядка 22.000) были расстреляны или зарезаны; все женщины, девушки и даже маленькие девочки перед смертью были изнасилованы, а грудным младенцам турецкие солдаты разбивали головы о стены домов. В городе Амасии и близлежащих деревнях из 180.000 греков погибли 134.000; в городе Мерджифунде были вырезаны все жители поголовно; в Триполи, Керасунде, Орду и многих других городах были уничтожены практически все жители мужского пола... И это лишь малая толика того, что творилοсь тогда во всем Понте.

Продолжались и массовые депортации, принявшие теперь еще больший размах и проводившиеся с еще большей жестокостью. Вот, например, что рассказывает Мария Качиди-Симеониди, одна из немногих, кто выжил в то страшное время:

Я родилась в деревне Мурасул, недалеко от Севастии (Сиваша), 15 августа 1914 г. Я хорошо помню депортации. Однажды в 1918 г., когда мне было около четырех лет, я бегала по деревенской площади и вдруг увидела своего отца. Думая, что он возвращается с мельницы, я подбежала к нему за гостинцем: он всегда приносил мне с мельницы пирожок. Но он посмотрел на меня и сказал: "Ох, доченька, турки хотят убить меня. Должно быть, нам с тобой больше не придется свидеться". Мы пошли домой, и отец велел матери приготовить ему одежды и еды в дорогу. В тот день мы видели отца в последний раз: турки увели его и десятерых мужчин и по дороге убили их.

Через некоторое время один турок пришел предупредить нас, чтобы все молодые мужчины скорее уходили из деревни, потому что на следующий день сюда должны были явиться солдаты Топал Османа. Действительно, те мужчины, что послушались совета и ушли, спаслись. Но человек пятнадцать - в том числе школьный учитель, деревенский староста и священник - остались, и турки на следующий день убили их всех. По приказу Топал Османа турецкие солдаты согнали из окрестных деревень 350 мужчин, связали их, убили и кинули в реку, которая протекала через нашу деревню. Я до сих пор не могу забыть эха от выстрелов. Потом в течение целых девяти дней трупы вылавливали из реки и на телеге возили хоронить. Большинство тел нельзя было узнать, потому что почти у всех были отрезаны головы.

В 1920 г., незадолго до Пасхи, турецкие солдаты опять явились в деревню и велели нам всем отправляться с ними, взяв с собой только то, что мы могли унести. Мы нагрузили ослов пищей в дорогу, но вскоре, когда мы шли по бездорожью, большинство переметных сум порвалось, и мы остались без еды: турки нас не кормили. По дороге турецкие конвоиры насиловали женщин и девушек; одна из них забеременела. Недалеко от Телукты мы попали в снежную бурю, и половина наших людей погибла. От Телукты нас повели через Сус-Язусу, совершенно безводную пустыню; многие умерли там от жажды. Потом, когда мы наконец дошли до реки, все бросились к воде; люди так торопились напиться, что многие упали в воду и утонули. Наконец, нас привели к Фиратриме, курдской деревне, и велели тут остановиться. В это время та девушка, что забеременела от конвоира, родила двойню; турки взяли новорожденных, разрубили их пополам и бросили в реку. Там же, на берегу реки в Фиратриме, они расстреляли еще много наших людей…

Понтийцы Кавказа, имевшие доступ к средствам сообщения, взывали к главам европейских государств о помощи жителям Понта. Но Греция была поглощена политическими дрязгами между сторонниками монархии и демократии, а также неудачами на анатолийском фронте; Англия занимала "нейтральную", а по сути прокемалисткую позицию; а Франция, Италия и особенно Советская Россия открыто поддерживали режим и антигреческую политику Кемаля, оказывая ему моральную, материальную и военную поддержку. Единственной надеждой мирного населения Понта были теперь партизаны; они по-прежнему сражались героически, но в создавшихся условиях, оставшись без всякой поддержки и практически не имея возможности пополнять запасы оружия (в то время как армия Кемаля постоянно получала деньги и оружие от большевиков и других своих союзников), не могли изменить ход войны. Отстаивать независимость Понта, в то время как его мирным жителям грозило поголовное уничтожение, становилось практически невозможно. Главной целью партизан стало спасение своего народа: они сражались с турецкой армией за жизнь понтийских христиан и впоследствии переправляли целые семьи беженцев на Кавказ и в Грецию. Именно героическому сопротивлению паликаров-партизан обязаны жизнью 135.000 жителей Понта, спасшихся на Кавказе, и около 400.000 эвакуированных в Грецию.

24 июля 1923 г. между Турцией и Грецией был заключен мирный договор, в который входило соглашение об обмене населением. В соответствии с этим соглашением в Грецию было переправлено все оставшееся в живых греческое население Понта и Анатолии.
Выселения с родины избежали лишь исламизированные греки Офлу, считавшиеся единоверцами турок и потому не подвергавшиеся преследованиям, а также те немногие семьи, кому удалось выдать себя за турок (в Турции того времени еще не существовало развитой системы удостоверения личности, как в Европе, и подобные вещи были иногда возможны) - но эти последние были с тех пор обречены вести двойное существование "тайных греков", оказавшись в еще более сложном положении, чем остальные криптохристиане. В целом же, согласно оценкам официальных источников того времени и современных историков, в результате геноцида было физически уничтожено около 353.000 понтийских греков. Оставшиеся в живых лишились родины и вынуждены были уйти в изгнание.

В настоящее время понтийские греки проживают компактными группами на Кавказе (Южная Россия, Грузия, Армения) и в Северной Греции (провинция Македония). Значительная по численности понтийская диаспора существует в Казахстане, Узбекистане, Германии, Австралии, Канаде и США; существуют понтийские общины и во многих других странах мира.

В самом Понте, согласно турецким источникам, сегодня проживает около 300.000 исламизированных греков; из них примерно 75.000 сохраняют понтийские язык и обычаи (как уже было отмечено выше, многие из этих греков являются криптохристианами). Можно с уверенностью сказать и о присутствии в Турции "тайных греков", хотя по понятным причинам невозможно установить иx количество.

Понтийский геноцид на сегодняшний день официально признан только Грецией, Кипром, Арменией и американским штатом Нью-Йорк. Причины этого - не сомнения в историческом факте уничтожения понтийского народа (официальные документы тех лет и свидетельства очевидцев различных национальностей убедительно доказывают реальность геноцида), а уже упоминавшиеся в начале статьи недостаточные информированность и (что еще важнее) заинтересованность международного сообщества: вопрос о международном признании понтийского геноцида был поднят только 27 сентября 2006 года, на заседании парламента Европейского Союза.

19 мая считается в Греции и среди понтийской диаспоры разных стран Днем Памяти геноцида понтийских греков. В Турции, до сих пор официально отрицающей сам факт геноцида, этот же день является национальным праздником, что достаточно красноречиво свидетельствует об отношении турецкого правительства к этому и подобным ему историческим событиям.

Понтийские греки во всем мире не теряют надежды на восстановление справедливости; активная деятельность понтийских сообществ, организаций и т.п. на благо Национальной Идеи, а также значительный рост понтийского национального самосознания стали особенно заметны за последнее десятилетие. Можно надеяться на скорое признание понтийского геноцида странами мира; нельзя исключить и того, что однажды справедливость окончательно восторжествует, и понтийский народ сможет вернуться на исконные земли своих предков.